30.01.2012 в 20:33
Пишет рэнт:часть сценария "Седьмой печати" Бергмана
если бы я писал сценарии, я вдохновлялся бы им.
они художественны настолько, что передают настроение молчания.
***
Ночь дала передышку от дневного жара, но вот сейчас, ещё до восхода,
над бесцветным морем уже несется горячий ветер. Рыцарь Антоний Блок
лежит распростертый на гладком песке, на расстеленных хвойных ветках.
Глаза у него широко раскрыты и красны от многих бессонных ночей.
Неподалеку громко храпит его оруженосец Йонс. Где он рухнул,
там и сморил его сон — на самой опушке леса, подле пихт, покореженных
бурей. Рот зияет навстречу заре, из горла рвутся несусветные трели.
Порыв ветра всполошил коней, они жадно тянут шеи к морю, к воде.
Вид у них такой же замученный, как у хозяев.
Рыцарь поднялся, зашел в мелкую воду, ополоснуть опаленное солнцем
лицо и запекшийся рот.
Йонс перекатывается на другой бок, и теперь он лежит лицом к
лесу и тьме. Он во сне стонет и скребет свою бритую голову. От правого
виска к самому темени идет шрам и ярко белеет на буром фоне.
Рыцарь снова выходит на сушу, опускается на колени. Закрыв глаза,
наморщив лоб, творит он утренние молитвы. Руки сжаты, губы беззвучно
шевелятся. Лицо суровое, скорбное. Вот он открыл глаза и глядит
прямо на солнце — оно выкатывается из отуманенных вод как подыхающая,
жиром исходящая рыба. Серое небо давит свинцовой крышкой. На западе,
над горизонтом висит немая туча. В вышине, видная едва, чайка парит
на недвижных крыльях. И кричит тревожно и жутко.
Большой серый конь Рыцаря задрал морду и ржёт. Антоний Блок оборачивается.
За его спиной стоит некто в чёрном. Стоит неподвижно. Лицо очень
бледное, руки спрятаны в широких складках плаща.
читать дальше
URL записиесли бы я писал сценарии, я вдохновлялся бы им.
они художественны настолько, что передают настроение молчания.
***
Ночь дала передышку от дневного жара, но вот сейчас, ещё до восхода,
над бесцветным морем уже несется горячий ветер. Рыцарь Антоний Блок
лежит распростертый на гладком песке, на расстеленных хвойных ветках.
Глаза у него широко раскрыты и красны от многих бессонных ночей.
Неподалеку громко храпит его оруженосец Йонс. Где он рухнул,
там и сморил его сон — на самой опушке леса, подле пихт, покореженных
бурей. Рот зияет навстречу заре, из горла рвутся несусветные трели.
Порыв ветра всполошил коней, они жадно тянут шеи к морю, к воде.
Вид у них такой же замученный, как у хозяев.
Рыцарь поднялся, зашел в мелкую воду, ополоснуть опаленное солнцем
лицо и запекшийся рот.
Йонс перекатывается на другой бок, и теперь он лежит лицом к
лесу и тьме. Он во сне стонет и скребет свою бритую голову. От правого
виска к самому темени идет шрам и ярко белеет на буром фоне.
Рыцарь снова выходит на сушу, опускается на колени. Закрыв глаза,
наморщив лоб, творит он утренние молитвы. Руки сжаты, губы беззвучно
шевелятся. Лицо суровое, скорбное. Вот он открыл глаза и глядит
прямо на солнце — оно выкатывается из отуманенных вод как подыхающая,
жиром исходящая рыба. Серое небо давит свинцовой крышкой. На западе,
над горизонтом висит немая туча. В вышине, видная едва, чайка парит
на недвижных крыльях. И кричит тревожно и жутко.
Большой серый конь Рыцаря задрал морду и ржёт. Антоний Блок оборачивается.
За его спиной стоит некто в чёрном. Стоит неподвижно. Лицо очень
бледное, руки спрятаны в широких складках плаща.
читать дальше