23.01.2012 в 19:56

Пишет  Случайный дневник:

Пишет  Чудомоё:

Фрида Кало вела свой дневник с 1944 года и до самой смерти в 1954. До 1995 года он находился в закрытом архиве мексиканского правительства. На 170 станицах - записи о детстве, борьбе с болезнью, о мучительной любви к Диего, о искусстве и политике. В дневнике 70 акварелей, коллажей, зарисовок, автопортретов, эскизов будущих картин. Несомненно, он представляет не только биографическую, но и художественную ценность, не меньшую, чем признанное живописное наследие Фриды.

много больших фот!

тут же картины Фриды

@темы: искусство

---

29.01.2012 в 17:47

Пишет  Plume de paon:

о бедном Жан-Жаке...
Гундула Гобель, Альбер Собуль
РАСПРОСТРАНЕНИЕ ИДЕЙ РУССО и ИСТОЛКОВАНИЕ РУССОИЗМА
По альманахам времен Великой французской революции
Перевод В. Халиф
Французский ежегодник 1978

Xачик Нишанович Момджян
ДИАЛЕКТИКА В СОЦИАЛЬНО-ПОЛИТИЧЕСКИХ РАЗМЫШЛЕНИЯХ РУССО
Французский ежегодник 1978

Паоло Алатри
ИЗУЧЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ВЗГЛЯДОВ РУССО в ИТАЛИИ
Перевод Киры Эммануиловны Кировой
Французский ежегодник 1969

Жан Дотри
ЧЕМ СЕН-СИМОН и ФУРЬЕ ОБЯЗАНЫ ЖАН-ЖАКУ РУССО
Перевод с французского Л. М. Бродской
ИСТОРИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
Сборник статей памяти академика В.П.Волгина
М.: Наука. 1964

Вадим Сергеевич Алексеев-Попов
СОЦИАЛЬНАЯ КРИТИКА у ЖАН-ЖАКА РУССО и ВЕЛИКИЕ УТОПИСТЫ
ИСТОРИЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКИХ УЧЕНИЙ
Сборник статей памяти академика В.П.Волгина
М.: Наука. 1964

Альберт 3ахарович Манфред

РУССО и СОВРЕМЕННОСТЬ *

Минуло более 250 лет со дня рождения Жан-Жака Руссо.
Начало XVIII в.… 1712 год... Время, когда еще царствовали Людовик XIV и Петр I, когда путь от Петербурга до Парижа — в карете или на перекладных — совершался долгие месяцы, когда еще не существовало точной карты Американского континента и отважные путешественники искали путь к «Западному морю» — неведомому им Тихому океану, когда монаршие приказы, ученые трактаты и любовные письма еще писали гусиным пером. Сегодня это время кажется отодвинутым в глубокое прошлое, оно представляется такой же давностью, такой же стариной, как раннее глухое средневековье.
И все-таки далекий от нас французский писатель XVIII столетия, автор «Общественного договора», «Новой Элоизы», «Исповеди», «Прогулок одинокого мечтателя», живший чувствами и волнениями своего века, сумел перешагнуть свое время, и ныне, в конце XX в., в динамическую эпоху социальных изменений, сверхзвуковых самолетов и атомной энергии, все еще переиздают его книги, спорят о его творениях и с уважением и благодарностью вспоминают имя «гражданина Женевской республики».
Произведения Руссо давно уже переведены на все языки мира; критическая литература, посвященная его творчеству, его идейному наследию, достигла огромных размеров. В свое время указывалось, что по количеству критических работ, посвященных Руссо, он занимает наряду с Шекспиром и Гёте первое место в мировой литературе¹. Но разве «Новая Элоиза» или «Эмиль» как художественные произведения могут быть поставлены в один ряд с «Гамлетом» или «Фаустом», «Войной и миром» или «Анной Карениной»?
Накануне 250-летия Руссо Всемирный Совет Мира постановил отметить во всех странах эту дату. Затем такое же решение приняла ЮНЕСКО. Юбилей Руссо был широко отмечен во Франции, СССР, Швейцарии и многих других странах. Празднование годовщины со дня рождения Руссо превратилось в крупное идейно-политическое событие.
Но что определяло решение Всемирного Совета Мира или ЮНЕСКО? Почему эти авторитетные общественные организации призвали отметить годовщину рождения французского писателя XVIII в.?
Может быть, потому, что Руссо тоже был, говоря словами наших дней, «сторонником мира», горячо осуждал войну и способствовал распространению сочинения аббата де Сен-Пьера, предлагавшего проект установления вечного мира? Спору нет, и этими чертами своей общественно-литературной деятельности, и искренностью своего осуждения войны Руссо остается близок нынешнему поколению людей доброй воли, воздающих ему должное за его усилия на этом благородном поприще. Руссо близок и дорог им как один из убежденных противников войны, как искренний защитник мира. Но вместе с тем очевидно, что, как ни понятны давние идеи борьбы против войны (конечно, представляющиеся сегодня весьма наивными), Руссо живет в памяти человечества не только и даже не столько благодаря им.
Так в чем же сила воздействия Руссо на своих современников и на последующие поколения? В чем источник его неувядающей молодости, его духовной свежести, жизненности, сохранившейся в течение четверти тысячелетия до наших дней?
В Париже, недалеко от церкви Сен-Поль, на тихой улице де Севинье, в музее Карнавале, среди мрамора, бронзы, потемневших, ссохшихся красок, запечатлевших героев далекой эпохи: Мирабо, Робеспьера, Дантона, Демулена — друзей и врагов, невольно привлекает внимание большой, кажущийся чуть блеклым портрет. Это пастель, исполненная де Ла Туром. Под высоким, пышным белым париком красивое мужское лицо. Художник, видимо, хотел воссоздать образ Руссо в начале его пути — молодым и полным надежд. Он пытался его облагородить: на этом портрете Руссо кажется сильным, уверенным в себе человеком, принадлежащим к верхам, к господствующему классу. На его лице застыло выражение спокойствия, так не вяжущееся с мятежным духом «Исповеди». И все-таки художник сумел передать главное: за ясностью больших глаз под крутыми бровями, за неподвижностью сжатого крупного рта вы чувствуете какое-то смятение, какое-то движение мыслей или чувств, готовых вот-вот одушевить и преобразить это застывшее на мгновение лицо.
И верно, этот человек в белом парике, с таким невозмутимым выражением лица, запечатленный Ла Туром, прожил трудную, бездомную, неустроенную, скитальческую жизнь. Выходец из народа, гениальный самоучка, пешком постигавший географию Европы и познававший мир по мостовым его городов, неудачник, перепробовавший все профессии и занятия — ученик граверной мастерской, уличный бродяга, лакей, слушатель духовной семинарии, переписчик нот, секретарь у знатных господ, сочинитель опер, музыкальный комментатор, стихотворец, философ, романист, он ни одной из них не мог обеспечить себе ни спокойствия, пи даже простого пристанища — крыши над головой. Даже когда к нему пришла известность, большая европейская, мировая слава и он стал истинным властителем дум поколений двадцатилетних, Руссо остался все тем же бездомным, гонимым и преследуемым скитальцем. Он никогда не испытал того огромного, всеобщего, позолоченного монаршими милостями признания, которым упивался его соперник и недруг Вольтер. Впрочем, для Руссо оно было бы и неприемлемым: его гордость плебея не позволяла мириться ни с августейшей лаской могущественных государей, ни с кошельком меценатов. Но он познал худшее: он подвергался не только преследованиям властей, гонениям церкви — его забрасывала камнями толпа в Мотье-Травер, когда он уже был прославленным автором знаменитых сочинений. Самые выдающиеся литераторы Просвещения, от Вольтера до Мельхиора Гримма, которые, казалось, должны были быть его соратниками и друзьями, преследовали его в ядовитых памфлетах.
И когда фернейского патриарха, явившегося в Париж в 1778 г., народ нес на руках как небожителя, сошедшего на землю², другой великий писатель Франции, Жан-Жак Руссо, в том же, последнем году своей и Вольтера жизни, заметая следы от действительных или воображаемых преследователей, меняя пристанища, искал радости и отдохновения в «прогулках одинокого мечтателя».
Об этом следует сразу же напомнить, ибо здесь во многом объяснение того духовного отшельничества или социального пессимизма, которые действительно присущи творчеству Руссо и позднее многократно эксплуатировались в спекулятивных целях многочисленными изобретателями различных реакционных концепций вплоть до нынешних поклонников «психоанализа» или экзистенциализма³. Следует признать, и от этого никуда не уйти, что писатель, ставший в своей посмертной славе идейным вдохновителем якобинцев, поднявших миллионные массы на революционную борьбу, был в своей реальной жизни индивидуалистом, одиночкой, отшельником. Перечитывая «Исповедь», еще раз видишь, что этот вдохновенный автор, заботившийся о нуждах и благе народа, с определенных пор сторонился людей, старался оставаться одним и одиноким. Что это — лицемерие? Или игра? Конечно же, ни то ни другое. Мы сталкиваемся здесь лишь с одним из многих противоречий, которые присущи жизни и творчеству Жан-Жака Руссо.
В огромной литературе, посвященной идейно-литературному наследию Руссо, оно уже давно разобрано до мелочей. Со времени Геффдинга⁴ все подвергнуто тщательной классификации: философские взгляды Руссо, социально-политические, экономические, религиозные, педагогические, музыковедческие и т.д. На этой основе возникли специальные отрасли исследований, любая из которых насчитывает множество работ; некоторые взгляды Руссо, как, например, религиозные, по мотивам, о которых нетрудно догадаться, привлекают особое внимание известных кругов и стали темой многотомных сочинений⁵. Затем следовали более узкие монографические работы: Руссо и революция, Руссо и Мирабо, Руссо и Наполеон, Руссо и Берк, Руссо и Стриндберг, Руссо и Польша, Руссо и антропология⁶ и т.д. Все расчленено, анатомизировано, подвергнуто микроскопическому анализу.
Конечно, было бы неверным не видеть ценных работ в этом бесчисленном потоке сочинений, посвященных французскому писателю XVIII в. Было бы неправильным недооценивать значение некоторых обобщающих трудов, посвященных Руссо, и вообще достижений «руссоведения». В этой связи должны быть вспомянуты работа Н.Карелина⁷, содержательное исследование М.Н.Розанова⁸, яркий синтетический очерк идей и творчества Руссо Генриетты Роланд-Гольст⁹. Несомненную ценность представляют многие конкретные исследования и этюды, публикуемые в выходящих с 1905 г. трудах Женевского общества Жан-Жака Руссо¹⁰, ряд монографических работ современных зарубежных ученых, среди которых должны быть названы труды Даниэля Морне, Робера Дерате и др. ¹¹ И все-таки вопрос, поставленный выше: как же смог этот так трудно проживший свою жизнь человек, мечтатель, отшельник, индивидуалист, как мог он оказать такое могучее и благородное воздействие на молодую поросль людей, вступающих в жизнь, — все еще ждет своего объяснения.
Этот вопрос отнюдь не нов. Еще полвека назад, когда в 1912 г. отмечался двухсотлетний юбилей Руссо, тот же вопрос, лишь несколько иначе формулированный, вставал перед исследователями и публицистами, касавшимися этой темы.
«Жан-Жак Руссо принадлежит к числу самых замечательных представителей французской литературы XVIII в. Он — гениальный писатель. В этом согласны между собой все, и это еще раз повторено было на разные лады по случаю его двухсотлетнего юбилея. Но в чем же собственно выразилась его гениальность?» — спрашивал Г.В.Плеханов в статье, опубликованной в 1912 г. в журнале «Современник» ¹². И он напоминал, что именно с этого вопроса начиналась область разногласий.

- - - - - - - - - - - -
* Фрагмент из неоконченной рукописи, подготовлявшейся А.3.Манфредом в связи с 250-летием со дня рождения Ж.-Ж.Руссо, сохранившейся в архиве автора. Заголовок дан редакцией.

1 Europe, 1961, nov.—dec, p.6.
2 Превосходный рассказ о торжествах по поводу последнего приезда Вольтера в Париж из его поместья Ферней после долгого отсутствия см. у Д.И.Фонвизина, оказавшегося в ту пору во французской столице (Фонвизин Д.И. Собр.соч. М., 1959, т.2, с.447-448, 469-471).
3 См., напр.: Burgelin P. La Philosophie de l'existence de J.J.Rousseau. Paris, 1952.
4 Hoffding B. Rousseau und seine Philosophie. Stuttgart, 1905.
5 См.: Masson P.M. La Religion de J.J.Rousseau. Paris, 1916, Vol.3; Schinz A. La pensee religieuse de Rousseau et ses recentes interpretes. Paris, 1927; Ravary B. Une conscience chretienne devant la pensee religieuse de J.J.Rousseau. Paris, 1956, etc.
6 Champion E. Rousseau et la Revolution Francaise. Paris, 1909; Guyot Ch. De Rousseau a Mirabeau. Neufchatel; Paris, 1936; Healey F. G. Rousseau et Napoleon. Geneve, 1957; Osborn A.M. Rousseau and Rurke. London, 1940; Poulenard E.Strindberg et Rousseau. Paris, 1959; Szyjkowski M. Mysl Jana Jakoba Rousseau w Polsce XVIII wieku. Krakow, 1913; Fabre J.J.Rousseau et le destin polonais. — Europe, 1961, nov.—dec, p.206—227; Леви-Стросс К. Руссо — отец антропологии. — Курьер ЮНЕСКО, 1963, № 3, с.10—14.
7 Карелин Н. Ж.-Ж.Руссо: Опыт характеристики его общественных идей. СПб., 1894.
8 Розанов М.Н. Ж.-Ж.Руссо и литературное движение конца XVIII и начала XIX в. М., 1910. Т.1.
9 Роланд-Гольст Г. Жан-Жак Руссо: Пер. с нем. М., 1923. – можно читать в нашей библиотеке
10 Annales de la Societe J.J.Rousseau. Geneve. С небольшими перерывами это
издание продолжает выходить до настоящего времени.
11 Mornet D. Les origines intellectuelles de la Revolution Francaise (1715—1787). 4e ed. Paris, 1947; Idem. Rousseau, l'homme et I'oeuvre. Paris, 1950; Derathe R. Jean Jacques Rousseau et la science politique de son temps. Paris, 1950.
12 Плеханов Г.В. Жан-Жак Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми. — Современник, 1912, сент. См. также: Плеханов Г.В. Соч. М., 1925. Т. 18.

Французский ежегодник 1978
М.: Наука. 1980. С.5-8

ПОСЕЩЕНИЕ ЭРМЕНОНВИЛЛЯ *

В мае 1969 г. с покойным Александром Андреевичем Губером, милым, тонким, всепонимающим и чуть-чуть ироничным, и нашим французским другом Луи Велле мы поехали в Эрменонвилль — последнее пристанище Жан-Жака Руссо. Там он писал свои «Прогулки одинокого мечтателя», так и оставшиеся неоконченными. Там же на Тополином острове была и остается до сих пор его первая могила.
День был воскресный. В ту холодную, несолнечную весну Париж жил предельным накалом политических страстей: приближался первый тур президентских выборов: со всех стен, витрин, киосков, даже деревьев шла немая война плакатов конкурирующих партий и кандидатов. Помпиду, Жак Дюкло, Ален Поер, Гастон Дефер — все улыбались, молча убеждали избирателей отдать за них свои голоса.
Велле вел свой новый, с иголочки, комфортабельный «ситроен» с особым вкусом, даже азартом: на цветовом табло спидометра меняющиеся краски отмечали нарастающую скорость. За Парижем машина стала набирать скорость 160—180 км в час. Велле, видимо, хотелось немного похвастаться — и своей машиной, и своей уверенной, внешне небрежной манерой вождения — перед советскими друзьями.
Мы проезжали стремительно какие-то селения: не то маленькие города, не то деревни — сельский и городской пейзаж во Франции сейчас не очень различаются — и вот еще издали стала видна резко очерченная на горизонте неровная высокая гряда царственной густо-зеленой кроны могучих деревьев-великанов. Мы подъезжали к Эрменонвиллю.
После кипения политических страстей Парижа, потока автомобилей, кричащих реклам, призывных плакатов, после всего предельно напряженного ритма жизни этого Вавилона XX столетия здесь поражала прежде всего глубокая, разлитая по всему огромному парку полновластная, ничем не нарушаемая тишина.
Наш шумный стремительный век остался где-то далеко за высокой оградой бывшего поместья маркиза де Жирардена. Здесь вековые с могучими разросшимися ветвями вязы, буки, липы, своей шелестящей, яркой, пышной листвою закрывали небо.
Был май, середина мая, недавно прошли дожди, и зелень листьев, зелень травы была так ярка, так свежа, достигла такой напоенности, или, может быть, лучше сказать, такого глубокого настоя зелеными соками земли, как это бывает лишь несколько дней в начале весны. Здесь было царство торжествующей, всепобеждающей зелени — зелени крон, зелени листьев, зелени травы.
Мы шли по этому сказочному зеленому царству, шли молча, не смея нарушать эту охраняемую глухим немолчным шелестом листьев тишину.
Огромный парк был пуст. Тщательно ухоженные, аккуратно посыпанные гравием дорожки нигде не сохраняли отпечатка ног. Только у большого, далеко протянувшегося пруда, вернее, озера нам повстречались приезжие, как и мы, иностранцы. Их было трое: молодая, нарядно одетая дама, державшаяся как-то очень прямо и строго; могло показаться, что она способна идти только по прямой линии, ее муж — ничем не примечательный господин в не по сезону теплом пальто и мягкой велюровой шляпе и их девочка — лет семи-восьми, в высоких голубых носках. Девочке, видимо, давно уже наскучила эта маршировка, как на плац-параде, по главной аллее парка. Она не раз пыталась отбежать от родителей, спуститься вниз, к озеру, наконец, просто пробежаться по сочной зеленой траве. Но всякий раз, как она — несмело, без должной решительности — отклонялась от прямолинейного шествия родителей, строгая госпожа, бесстрастно, как бы очищенным от всяких эмоциональных примесей голосом, коротко говорила:
— Mein Kind, das ist verboten!
Александр Андреевич приподнял брови и молча переглянулся с нами. Мы все ощущали, наверно, то же самое — какую-то неловкость за этих пришельцев, за этих чинных и педантичных господ, так плохо сочетавшихся с величественной и торжественной в своем немолчном говоре листьев природой.
Итак, перед нами простирался Эрменонвилль. То был старинный парк XVIII столетия — огромный, с вековыми гигантскими деревьями, с легкими изогнутыми мостиками, перекинутыми через небольшие продолговатые озера, со старинными кружевными павильонами, полуразбитыми скульптурными изображениями. Парк, видимо, тщательно поддерживали, и все-таки на всем лежали следы минувшего, отпечаток разрушительного действия времени. Скамейки, стоящие вдоль аллей, потемнели от дождей, от долгих-долгих лет. В могучих, в три обхвата, стволах вековых вязов и лип зияли громадные провалы — дупла. Пахло сыростью, влажной землей, может быть, от недавно прошедших дождей, а может быть, потому, что парк давно уже стоит нежилым — давно всеми покинутым, заброшенным.
Когда-то, очень давно, двести лет тому назад, старый, уже чувствовавший приближение конца Жан-Жак медленно бродил по этим дорожкам, аллеям, погруженный в свои невеселые мысли. Наверно, он вслушивался в этот тихий, неровный, многозвучный шепот листвы, слушал разноголосое пение птиц. Птицы и сейчас щебечут, поют о чем-то им одним известном, и листва — густая, вековых деревьев — все так же немолчно шелестит, как далекий прибой океана.
То был печальный парк, парк запустения, парк забытья. Мы шли молча или изредка перекидывались немногими словами — почему-то вполголоса, почти шепотом; вероятно, в этом царстве прошлого, как в церкви, было неудобно говорить громко.
Нам повстречался сторож — торжественный, с грустным и строгим выражением лица, важно, с пониманием значительности своего долга, обходящий вверенные ему владения. Он нам объяснил, как пройти к могиле Руссо.
И вот, свернув с главной аллеи и пройдя по ряду боковых дорожек, мы увидели еще издали блеск серо-зеленой водной глади.
Посреди большого, широкого, казавшегося темным вблизи озера возвышался равно отдаленный от всех берегов островок — зеленый островок, окруженный со всех сторон прямыми, ровными, как свечи, очень высокими деревьями. Это был знаменитый Тополиный остров. Здесь, охраняемый плотными рядами исполинских тополей, отделенный от земли непреодолимым водным пространством, возвышался невысокий склеп из камня или металла — с берега было не видно,— в котором покоился первоначально прах Жан-Жака Руссо.
Позднее, во время Великой французской революции, останки Руссо по постановлению Конвента были перенесены в Пантеон; там они находятся и сейчас. И все-таки этот старый маркиз де Жирарден, бескорыстный и безграничный почитатель таланта Жан-Жака, сумел найти последний приют для всего, что осталось от великого писателя, лучше, ближе к самому духу творчества Жан-Жака.
Эта одинокая могила, охраняемая высокими тополями, на острове, отделенном от всего мира неподвижной водной гладью, в зеленом парке, в зеленом царстве природы — как близка она по своему духу одинокому мечтателю. Вот здесь Жан-Жак остался один, навсегда, лицом к лицу с вечной, неумирающей природой.
Но вот что поразило меня, быть может, более всего в могиле на Тополином острове.
Тополи были наполовину мертвы. Их верхняя часть умерла; вверху оставались только голые сучья, без листьев, гладкие, потерявшие как бы окраску безжизненные стволы деревьев. Но где-то с середины еще шелестела, еще дышала жизнью ярко-зеленая, сочная, могучая листва.
Эти деревья, насчитывавшие, наверно, около 300 лет, медленно, по-прежнему охраняя могилу Руссо, умирали. Мне сразу вспомнилось название пьесы — «Деревья умирают стоя». Никогда раньше я не задумывался над этим названием, да и не видел таких деревьев, и вот здесь впервые, в Эрменонвилле, у могилы Жан-Жака Руссо, я впервые увидел, как деревья стоя умирают.
И этот хмурый, неяркий день, и этот старый, заглохший парк, и эти медленно умирающие высокие тополя, все еще стерегущие могилу бедного Жан-Жака,— все это было полно какой-то неизъяснимой грустью.
Все проходит.
Мы постояли молча у этой забытой старой могилы на небольшом пустынном островке посреди озера. Как и эти умершие наполовину деревья, покоившийся здесь когда-то знаменитый автор XVIII столетия был уже, конечно, наполовину забыт.
А все-таки нижняя часть этих вековых тополей еще сохранила жизнь, еще продолжала жить, еще продолжала кипеть молодой, ярко-зеленой листвой, напоминая, что не все из прошлого умерло навсегда.
Медленно, по безлюдной дорожке мы возвращались из парка Эрменонвилля к высокой ограде, за которой нас ждали машина, накатанный асфальтовый путь, бурлящий Париж, XX столетие.
Велле, закурив сигарету, садясь за руль, заметно повеселел. — «Et bien, nous revenons a la vie»! (— Итак, мы снова возвращаемся к жизни!)
В последний раз я бросил взгляд на этот старинный, заглохший парк, на эту зеленую траву забвения.
Машина рванула и понесла нас с возрастающей скоростью назад в Париж.

- - - - - - - - - - - - - - - -
* Неизданная рукопись, сохранившаяся в архиве А.3.Манфреда.
Французский ежегодник 1978
М.: Наука. 1980. С.9-12

@темы: списки: книги, учеба, работа

---

16.01.2012 в 16:29

Пишет  otonia:

Зарубежная литература

Зарубежная литература
Французская литература
Ф.Стендаль. Красное и черное/Пармская обитель. Итальянские хроники (2 новеллы по выбору).Расин и Шекспир(по хрестоматии).О любви (по желанию студента).
О.Бальзак. Шагреневая кожа. Гобсек. Отец Горио/ Евгения Гранде. Утраченные иллюзии/Блеск и нищета куртизанок.
П.Мериме. Хроника времен(царствования) Карла 1Х. Новеллы : Маттео Фальконе. Кармен. Партия в трик-трак. Этрусская ваза. Арсена Гийо. Локис. Голубая комната и др.(не менее 5-6 новелл).
Г.Флобер. Госпожа Бовари.
Ш.Бодлер. Цветы зла.

Английская литература
Ч.Диккенс. Оливер Твист /Лавка древностй. Записки Пиквикского клуба (т.1).Домби и сын /Дэвид Копперфилд. Большие надежды(ожидания).
У.Теккерей. Ярмарка тщеславия.
У.Коллинз. Женщина в белом /Лунный камень
Английский женский роман: 2 романа из 3:
Дж.Остин. Гордость и предубеждение.
Ш.Бронте. Джен Эйр.
Э.Бронте. Грозовой перевал.

Немецкая литература
Г.Гейне. Книга песен. Германия, зимняя сказка. Современные стихотворения
(по хрест.).Путевые картины (по хрест.).
Т.Шторм. Иммензее/ Тихий художник.
Т.Бюхнер. Смерть Дантона.
Э.Мерике. Моцарт по пути в Прагу.
Ф.Геббель. Мария Магдалина.

Американская литература
Г.Лонгфелло. Песнь о Гайавате.
Н.Готорн. Алая буква/ 2 новеллы по выбору студента.
Г.Мелвилл. Моби Дик, или Белый Кит (главы 1-5; 10-13; 18; 41-42; 77-78; 93; 110; 132-135).
Г.Бичер-Стоу. Хижина дяди Тома.
У.Уитмен. Листья травы (указанные циклы).

Русская литература

Русская литература
Маяковский В. Флейта-позвоночник. Облако в штанах. Ранние стихи (до 1918 г.). Про это. Хорошо! Во весь голос. Клоп. Баня.
Есенин С. Избранные стихи. Русь советская. Русь уходящая. Анна Снегина. Инония. Черный человек. Пугачев.
Клюев Н. Погорельщина. Избранные стихи 1910-30-х годов.
Цветаева М. Избранные стихи. Новогоднее. Крысолов. Лестница. Поэма Воздуха.
Ахматова А. Северные элегии. Поэма без героя.
Кузмин М. Форель разбивает лед.
Мандельштам О. Камень. Tristia. Воронежские тетради. Утро акмеизма. Пшеница человеческая. Разговор о Данте.
Ходасевич В. Путем зерна. Тяжелая лира. Европейская ночь.
Толстой А. Детство Никиты. + Хождение по мукам или Петр Первый.
Шолохов М. Тихий Дон.
Булгаков М. Записки юного врача. Собачье сердце. Роковые яйца. Зойкина квартира. Последние дни. Белая гвардия. Записки покойника (Театральный роман). Мастер и Маргарита.
Васильев П. Охота с беркутами. Город Серафима Дагаева. Весна на Кунцевской даче. Стихи в честь Натальи. Соляной бунт (и другие стихи по выбору).
Багрицкий Э. Юго-Запад. Дума про Опанаса.
Пастернак Б. Сестра моя – жизнь. На ранних поездах. Стихи из романа «Доктор Живаго».
Ахматова А. Северные элегии. Поэма без героя.
Бабель И. Одесские рассказы. Конармия.
Зощенко М. Рассказы 1920-30-х годов («Аристократка», «Баня» и др.).
Ильф И., Петров Е. Двенадцать стульев. Золотой теленок.
Олеша Ю. Зависть.
Эрдман Н. Самоубийца. Мандат.
Мариенгоф А. Циники.
Замятин Е. Мы. Я боюсь.
Кржижановский С. Странствующие странно. Сказки для вундеркиндов.
Платонов А. Котлован. Чевенгур.
Грин А. Алые паруса или Бегущая по волнам.
Хармс Д. Избранные стихи и рассказы. Случаи (книга рассказов). Старуха.
Олейников Н. Избранные стихи.
Заболоцкий Н. Столбцы. Стихи 1930-х годов.
Шварц Е. Тень. Дракон. Обыкновенное чудо.
Бунин И. Темные аллеи (цикл рассказов).
Газданов Г. Вечер у Клэр. Пробуждение. Эвелина и ее друзья (один роман по выбору).
Набоков В. Защита Лужина. Машенька. Дар (один роман по выбору).
Солженицын А. Один день Ивана Денисовича.
Гроссман В. Жизнь и судьба или Некрасов В. В окопах Сталинграда.
Шаламов В. Колымские рассказы.
Владимов Г. Три минуты молчания или Верный Руслан.
Шукшин В. Избранные рассказы («Космос и шмат сала», «Охота жить», «Вянет, пропадает», «Срезал» и др.).
Искандер Ф. Сандро из Чегема (3-4 главы из романа).
Распутин В. Прощание с Матёрой.
Астафьев В. Избранные главы из «Последнего поклона».
Ерофеев Вен. Москва-Петушки.
Бродский И. Избранные стихи («Письма римскому другу», «Лагуна», «Осенний крик ястреба», «Натюрморт», «Новый Жюль Верн» и др.).
Трифонов Ю. Дом на набережной.
Соколов С. Школа для дураков или Между собакой и волком.
Стругацкие А. и Б. Понедельник начинается в субботу. Трудно быть богом. Жук в муравейнике (один роман по выбору).
Толстая Т. Рассказы («Петерс», «Охота на мамонта», «Соня», «Поэт и муза», «Лимпопо» и пр.).
Самойлов Д. Избранные стихи. Цыгановы. Снегопад. Сон о Ганнибале. Юлий Кломпус (поэмы).
Левитанский Ю. Кинематограф (книга стихов). Избранные стихи.
Чухонцев О. Избранные стихи. Пробуждение. Свои. Однофамилец (поэмы).

@темы: списки: книги

---

27.07.2011 в 13:20

Пишет  Makskozak:

Сегодня ж день термидорианского переворота!



ТЕРМИДОР

1

Катрин Тео во власти прорицаний.
У двери гость — закутан до бровей.
Звучат слова: «Верховный жрец закланий,
Весь в голубом, придёт, как Моисей,

Чтоб возвестить толпе, смирив стихию,
Что есть Господь! Он — избранный судьбой,
И, в бездну пав, замкнёт её собой…
Приветствуйте кровавого Мессию!

Се Агнец бурь! Спасая и губя,
Он кровь народа примет на себя.
Един Господь царей и царства весит!

Мир жаждет жертв, великим гневом пьян.
Тяжёл Король… И что уравновесит
Его главу? — Твоя, Максимильян!»

2

Разгар Террора. Зной палит и жжёт.
Деревья сохнут. Бесятся от жажды
Животные. Конвент в смятеньи. Каждый
Невольно мыслит: завтра мой черёд.

Казнят по сотне в сутки. Город замер
И задыхается. Предместья ждут
Повальных язв. На кладбищах гниют
Тела казнённых. В тюрьмах нету камер.

Пока судьбы кренится колесо,
В Монморанси, где веет тень Руссо,
С цветком в руке уединённо бродит,

Готовя речь о пользе строгих мер,
Верховный жрец — Мессия — Робеспьер —
Шлифует стиль и тусклый лоск наводит.

3

Париж в бреду. Конвент кипит, как ад.
Тюрьо звонит. Сен-Жюста прерывают.
Кровь вопиет. Казнённые взывают.
Мстят мертвецы. Могилы говорят.

Вокруг Леба, Сен-Жюста и Кутона
Вскипает гнев, грозя их затопить.
Встал Робеспьер. Он хочет говорить.
Ему кричат: «Вас душит кровь Дантона!»

Ещё судьбы неясен вещий лёт.
За них Париж, коммуны и народ —
Лишь кликнуть клич и встанут исполины.

Воззвание написано, но он
Кладёт перо: да не прейдёт закон!
Верховный жрец созрел для гильотины.

4

Уж фурии танцуют карманьолу,
Пред гильотиною подъемля вой.
В последний раз, подобная престолу,
Она царит над буйною толпой.

Везут останки власти и позора:
Убит Леба, больной Кутон без ног…
Один Сен-Жюст презрителен и строг.
Последняя телега Термидора.

И среди них на кладбище химер
Последний путь свершает Робеспьер.
К последней мессе благовестят в храме,

И гильотине молится народ…
Благоговейно, как ковчег с дарами,
Он голову несёт на эшафот.

М. Волошин, 1917 год.

@темы: стихи

---

26.07.2011 в 14:14

Пишет  Piece_of_Tiger:

Ночь была безнадёжно ясна. (с)
А теперь - цитаты из прочитанного и любимого.
Кто-нибудь что-нибудь читал из этого, кстати?

Стендаль «Красное и чёрное»

Стендаль «Красное и чёрное»

Его товарищи были убеждены, что он заражён страшным пороком: он думал, он составлял своё мнение, вместо того чтобы слепо подчиняться авторитету и следовать примеру.

Этот разговор отчасти утешил Жюльена. Уходя от каменщиков, но повторял со вздохом: Один лишь властелин запомнился народу!

Он предпочитал надежду на прихоть судьбы уверенности в завтрашнем дне.

Вошёл маркиз.
- Что вам здесь нужно, господин Тамбо? – строго спросил он пришельца.
- У меня была мысль… - приниженно улыбаясь, начал было молодой человек.
- Никаких мыслей у вас не было, милостивый государь. У вас были поползновения, но вас постигла неудача.

Бедному графу де Талеру, быть может, в самом деле больше всего недоставало способности желать. Благодаря этой черте характера он мог бы стать королём.

«По-моему, только смертный приговор выделяет человека из толпы, - подумала Матильда, - приговор не купишь».

«Раз я такая же женщина, как и все прочие, - что ж, придётся танцевать».

- Уж если идти на преступления, то надо получать от них удовольствие; только это в них и хорошо, а больше их ничем нельзя оправдать.

Заговор упраздняет все титулы, раздававшиеся по прихоти властей. Заговор мгновенно выдвигает человека на место, которое он добыл благодаря своему душевному качеству – смотреть смерти в лицо. Здесь бессилен даже ум…

Вскользь брошенные слова, случайные встречи превращаются в глазах наделённого воображением человека, если только в его сердце теплится хоть маленький огонёк, в неопровержимые доказательства. Шиллер

«А не хочет ли она чего доброго вернуться на стезю добродетели?» - раздумывал он.

Вообще, о любви она не думала, сегодня у неё не было сил любить.

Русские копируют французские нравы, только с неизменным запозданием на пятьдесят лет. Теперь они подражают веку Людовика Пятнадцатого.

Но если я буду наслаждаться осторожно, с оглядкой, то это уже не наслаждение. Лопе де Вега

Стать жертвой своих страстей – это бы ещё ничего, но стать жертвой страстей, которыми ты не пылаешь! О жалкий XIX век! Жироде

Дело не в вашем положении в свете – вся беда в вашем характере. Вы можете поручиться самой себе, что будете любить меня в течение недели?

- Предоставьте мне пребывать вне жизни. Из-за этих ваших дрязг, рассказов о мелочах жизни, так или иначе ранящих меня, я падаю с неба на землю. Всякий умирает, как может; вот и я хочу думать о смерти по-своему.

Граф Альтамира рассказывал мне, что Дантон за день до смерти гремел на всю камеру: «Что за несуразица: глагол «гильотинировать» нельзя спрягать во всех временах! Можно сказать: «Я буду гильотинирован, ты будешь гильотинирован», но нельзя сказать: «Я был гильотинирован».

- Чтобы прославить твой род, небо должно было распорядиться так, чтобы ты родилась мужчиной, - заметил он.

Майн Рид «Всадник без головы»

Майн Рид «Всадник без головы»

Дуэль для Техаса не диво. По истечении трёх дней о ней уже перестают говорить, а через неделю никто даже и не вспоминает о произошедшем, за исключением, конечно, участников и их близких.

Любовь смеётся над препятствиями.
Лишённые возможности видеться, Морис и Луиза придумали эту воздушную почту.

- Сокровище ты моё! – сказал Фелим, обращаясь к бутылке. – Уж очень ты хороша собой! Ведь ты же не выдашь меня, если я тебя разок поцелую? Только один поцелуй?

Шляпы не на тех головах, головы не на своих местах!

Уверенность в месте – плохое утешение для него. Его соперник скоро умрёт; но разве от этого что-нибудь изменится? Он может убить возлюбленного Луизы, но его она никогда не полюбит.

- Какой вы ярый аристократ, Кроссмен. Разве вы не знаете, что любовь по самой своей природе – демократка, что она смеётся над вашими надуманными теориями о социальном неравенстве?

Такова одна из особенностей человеческой натуры: мы испытываем досаду, сталкиваясь с чужой любовью, особенно если это всепоглощающая страстью
Объяснить это нетрудно: мы знаем, что влюблённые совсем не интересуются нами. Это старая история о самолюбии, уязвлённом безразличием.

@темы: цитаты: книги

---

08.01.2011 в 21:18

Пишет  KsiFactory:

Знаете, так уж получается, что коллекционирую странное отношение мужчин к любви и сексу в книгах.
Пока первое место моего хит-парада отдано Сю Фудзисаве, который в книге "Вода камень точит" сравнивает секс мужчины и женщины с отношениями между насекомыми. Если честно, это не самое приятное в его книги. Точней приятного там нет вообще, но книга вообще очень крута, как мне почему-то когда-то там казалось. Книга вышла в 2005, могу предположить, что читала я ее лет в 16, когда была впечатлительной девочкой.
Но сегодня в Букинисте я наткнулась на прекрасную книгу Георга Бюхнера за 50 рублей. Оно полностью на языке оригинала, то бишь на немецком языке, и напечатано в Берлине, в цикле книг классической немецкой литературы. Так как я до сегодняшнего дня тоже совершенно не имела представления, кто же это такой, я дам краткую информацию о нем. тем более что из-за одного фактора про него просто невозможно написать большую информативную статью.
Родился Георг Бюхнер, как вы все уже поняли, в Германии. в 1813 году. В Гиссене изучал практическую медицину и естественные науки. Изучал очень, как я понимаю, успешно, т.к. в дальнейшем получает разрешение преподавать собственный курс сравнительной анатомии. Но это будет уже после того, как в 1834 он будет одним из участников революционного восстания в Гессене (Гессен - это федеративная земля, а Гиссен - это университетский город, в настоящий момент в нем проживает около 75 тысяч человек). В дальнейшем будет вынужден совершить побег в Швейцарию, в Страсбург, т.к. разыскивался полицией за написание политического памфлета. Никакого другого упоминания не нашла, так что предполагаю, что этот памфлет именовался "Der Hessische Landbote" и имел довольно громкий эпиграф "Friede den Hütten, Krieg den Palästen". Википедия переводит это как "мир - хижинам, война - дворцам". Из чего можно сделать вывод, что как и в России, в Германии проходили восстания против буржуазии.
Впрочем, в Страсбурге Георг находит себе занятие по душе и начинает изучает в университете философию. В особенности он интересовался Декартом и Спинозой. По окончанию обучения он подает прошение в Цюрих на преподавание собственного курса сравнительной медицины и получает "добро". Но не успевает дочитать и первый курс лекций, как в возрасте 23 лет умирает от тифа.
Собственно, можно сказать, он умирает моим ровесником. После жизни в 23 года, он оставляет потомкам 4 пьесы (одна так и осталась недописанной), однако они являются одними из оригинальных творений немецкой прозы, а так же ярким примером социально-психологической реальной прозы. Представляете, сколько бы он еще смог дать культуре, проживи он, скажем, до 60 лет?
Самым выдающимся его произведением считается пьеса "Войцек", по которой снимается в дальнейшем два фильма. Также эта пьеса легла в основу оперы знаменитого композитора Алана Берга.
Но вернемся к моей коллекции. Читать Бюхнера довольно легко, правда я пока читаю только перевод на русский, т.к. то, что описывает Георг не многим отличается от реалии сегодняшнего дня. Но цитата, которая заставила меня писать этот пост, все еще требует быть опубликованной.

Нет, ты послушай! Недаром говориться, что только в могиле можно найти покой, что могила и покой - одно. А если так, то, когда я прячу голову в твои колени, я уже как бы лежу в земле. Ты мне - желанная могила, твои уста мне - погребальные колокола, твой голос - похоронный звон, твоя грудь - могильный холм, и сердце твое - мой гроб.
(Дантон. Действие первое."Смерть Донтона")

@темы: литературоведение

---

08.02.2012 в 18:08

Пишет  Eishi:

Минутка любования прекрасными торолоками

Просто арт, который я считаю идеальным...

...по многим причинам преимущественно личного кинкового характера.

отсюда

@темы: картинки: красиво

---

18.03.2012 в 21:17

Пишет  hockadoo:

ASDFGHKJHGFASDFGHJKJHGFDSDFG, Милай сделала совершенно чудесный ассоциативный плейлист имени меня. Собираюсь залить его в плеер и слушать по утрам.

18.03.2012 в 20:15

Пишет  Latent Sociopath:

Как-то так. Вообще у меня было непреодолимое желание вставить туда половину лаунджа, что у меня лежит на компьютере. Я вот не знаю почему, но ты у меня ассоциируешься именно с лаунджевой музыкой Х)

Наконец-то прочитала все пометки на полях к моему докладу. Мой фаворит:
"В истории слово "неоднозначно" применимо к очень многим проблемам, и оно, обыкновенно, мало что проясняет "
Мне, конечно, придется все переделать, но эти милые смайлики делают мои страдания чуть менее невыносимыми.

Все еще пересматриваю первый сезон Гли. Когда добралась до 1х12, а именно до финальной Smile, почему-то сразу подумалось про грядущий конец эпохи сезона и сердце рухнуло на пол. Конец мая будет душеразрывающим, это точно.

Тем временем стараюсь соблюдать норму рентопостов в день (в том смысле, что контролировать себя и не делать десять штук за сутки), но это очень тяжело и меня ломает.
Basicaly, my life:

А еще вас ждет пост с моими любимыми твитами Адама Кантора, потому что он прекрасный.

@темы: музыка: подборки

---

05.03.2012 в 14:54

Пишет  борис моисеев:

Daniel Radcliffe by Mariano Vivanco

Никогда не была его поклонницей, но...

@темы: liferuiners

---

12.03.2012 в 20:41

Пишет  волчок в тумане:

Мария Маркова, стихи

Про весну

голубое сердечко

Когда с утра постукивает великолепный
джаз-контрабас,
музыка – это страх и трепет
на полчаса для нас.
Дыма цветок и кофейная змейка.
Близко весна подошла.
Руки её из тончайшего снега.
Грудь – из стекла.

Мы её бедные птички, бледные свечки.
Как она плачет, проходит сквозь нас, слепа!..

Так стучи-постукивай, голубое сердечко,
стучи-постукивай – па-па-па.

Вот здесь ее ЖЖ, надо иногда заглядывать.

@темы: стихи

---

24.03.2012 в 14:51

Пишет  Альисс:

на стихи классиков

Ахматова:

Гумилев:

Цветаева:

Бродский:

@темы: музыка: подборки

---

05.08.2011 в 22:23

Пишет  Kael van Erendis:

@темы: gif

---

28.09.2011 в 19:34

Пишет  Чайка.:

27.05.2010 в 21:27

Пишет  Rockin-:

Банановый кекс со сметаной

Ингредиенты:

3 яйца
250 г муки
150 г сахара
2 переспелых банана
200 г сметаны
по 1 ч.л. корицы и какао (какао-порошка можно и больше)
1/3 ч.л. соды
25 г какого-нибудь алкоголя

Приготовление:

Бананы (у меня не переспевшие, а это плохо - не такие сладкие и ароматные)

размять в неоднородное пюре
Перемешать со сметаной, влить алкоголь и оставить.
Тем временем яйца с сахаром взбить до тягучей пены (почти как на глазурь для кулича)
А потом смешать с банановой смесью.
Муку просеять с корицей, содой, какао и в два приема смешать с бананами и вылить в форму.
И поставить выпекаться где-то на час, температура 160.

Приятного аппетита.

@темы: рецепты: десерты

---

08.11.2011 в 10:24

Пишет  Чайка.:

01.11.2011 в 10:05

Пишет  Imiriel:

расскажи мне...
Расскажи мне сказку о том, что я все смогу, что однажды ночью, стоя на берегу, руку твою сжимая в своей ладони, я увижу, что мир не рушится и не тонет, что не рвутся цепи, не падают якоря… Расскажи мне сказку, правды не говоря, расскажи мне сказку сильнее того, что есть… Не бывает чудес иных, кроме тех чудес, что мы сами себе напишем и создадим...

Расскажи мне, что я остался здесь не один.

(c) Кот Басё

@темы: цитаты: проза

---

10.10.2009 в 18:13

Пишет  местный шинсегуми:

Осип Мандельштам -Я скажу тебе с последней
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.
Там где эллину сияла
Красота,
Мне из черных дыр зияла
Срамота.
Греки сбондили Елену
По волнам,
Ну а мне - соленой пеной
По губам.
По губам меня помажет
Пустота,
Строгий кукиш мне покажет
Нищета.
Ой-ли, так-ли, дуй-ли, вей-ли,
Все равно.
Ангел Мэри, пей коктейли,
Дуй вино!
Я скажу тебе с последней
Прямотой:
Все лишь бредни, шерри-бренди,
Ангел мой.

@темы: стихи

---

20.04.2012 в 16:40

Пишет  Doctor Wooster:

Ваш (Евгений Вигерь) отсканил и выложил свою методичку с лекции по рисованию.
"Новейшая Концепция Очевидного
или
Как перестать бояться белого листа и начать рисовать".
Для начинающий и профессиональных художников, лекция по раскрытию сознания.

В pdf. формате.




Работы Ваша на DA

@темы: искусство

---

20.04.2012 в 22:55

Пишет  Цыца:

Мне в предыдущем посте спросили про любимых художников.
Мне, конечно, многие нравятся, но не буду же я Ботичелли или Эль Грекой? Вопрос актуальности и возможности претворить художества в жизни - так как я человек иногда омерзительно примитивный и практичный - стоит для меня остро.
Я люблю многих, но рисовать всегда хотела как этот чувак:
(и осознанно на него ориентируюсь и ему подражаю;
у него есть все, что мне важно в рисунке: информативность, количество деталей, изысканные сочетание цветов, а главное, легкость и небрежность,
но не такого рода - Оооо, бляяя, я пижон от акварели, нарисую на ватмане метр-на-два одну свою охуенную линию лепестка орхидеи
а классная точная информативная графика;
мне кажется так рисовать круто).

недавно умерший акварелист-"новостник" (рисовал, в частности, суды, иллюстрации для газет) Фраклин МакМахон

@темы: картинки: красиво

---

24.09.2011 в 00:10

Пишет  да-да, фидель!:

Бродский — мое открытие последнего времени.

Сонет

Переживи всех.
Переживи вновь,
словно они -- снег,
пляшущий снег снов.
Переживи углы.
Переживи углом.
Перевяжи узлы
между добром и злом.
Но переживи миг.
И переживи век.
Переживи крик.
Переживи смех.
Переживи стих.
Переживи всех.

+++

--

Прощай, позабудь -- и не обессудь.
А письма сожги, как мост.
Да будет мужественным твой путь,
Да будет он прям и прост.

Да будет во мгле для тебя гореть
Звездная мишура,
Да будет надежда ладони греть
У твоего костра.

Да будут метели, снега, дожди,
И бешеный рев огня...
Да будет удач у тебя впереди
Больше, чем у меня.

Да будет могуч и прекрасен бой,
Кипящий в твоей груди.
Я счастлив за тех, кому с тобой,
Может быть, по пути.

--

Когда теряет равновесие
твое сознание усталое,
когда ступеньки этой лестницы
уходят из под ног,
как палуба,
когда плюет на человечество
твое ночное одиночество, --

ты можешь
размышлять о вечности
и сомневаться в непорочности
идей, гипотез, восприятия
произведения искусства,
и -- кстати -- самого зачатия
Мадонной сына Иисуса.

Но лучше поклоняться данности
с глубокими ее могилами,
которые потом,
за давностью,
покажутся такими милыми.
Да.
Лучше поклоняться данности
с короткими ее дорогами,
которые потом
до странности
покажутся тебе
широкими,
покажутся большими,
пыльными,
усеянными компромиссами,
покажутся большими крыльями,
покажутся большими птицами.

Да. Лучше поклонятся данности
с убогими ее мерилами,
которые потом до крайности,
послужат для тебя перилами
(хотя и не особо чистыми),
удерживающими в равновесии
твои хромающие истины
на этой выщербленной лестнице.

--

Только пепел знает, что значит сгореть дотла.
Но я тоже скажу, близоруко взглянув вперед:
не все уносимо ветром, не все метла,
широко забирая по двору, подберет.
Мы останемся смятым окурком, плевком, в тени
под скамьей, куда угол проникнуть лучу не даст.
И слежимся в обнимку с грязью, считая дни,
в перегной, в осадок, в культурный пласт.
Замаравши совок, археолог разинет пасть
отрыгнуть; но его открытие прогремит
на весь мир, как зарытая в землю страсть,
как обратная версия пирамид.
"Падаль!" выдохнет он, обхватив живот,
но окажется дальше от нас, чем земля от птиц,
потому что падаль - свобода от клеток, свобода от
целого: апофеоз частиц.

--

Не ходите в собственное прошлое
Не тревожьте память понапрасну
Не вернуть из юности хорошее
Это - и печально и прекрасно

Не ищите нынче очищения
От греха иль глупости нечаянной
Не исправить в прошлом прегрешения
Это - и прекрасно и печально

Не терзайте душу невозможными:
"...нужно было...",
"...я бы...",
"...если б заново..."
Не реализованное - ложное
Не произошедшее - обманово

Истина - сурова и действительна
Каждый миг - с победами и драмами
Истина, увы, не относительна
А - с конкретно-розовыми шрамами

И пускай останется вчерашнее -
Заповедным. Тем, что не забудется
Не теряйте капли настоящего...
Истину лепите. И да сбудется!

-----------------------

А на закуску — немного Цветаевой.
Просто в какой-то момент поняла, что читать литературу тяжело, в голове каша, зыбко все и не усваивается. Мысли уплывают в сторону негатива, подавленности, воспоминаний. И в этот момент очень полезными оказались песни и стихи.
Так что не обессудьте, вот такое сопливое настроение. Зато лечит на ура.

Каждый день судьбу благодарю.
Каждый вечер подвожу итоги.
Не сверяюсь по календарю,
Дорожу сегодня очень многим.
Все закономерно и светло.
Все зачем-то было очень кстати.
То, что опалило – не сожгло.
То, что было болью, стало статью.
Кто ушел, тот должен был уйти.
Кто нашелся – значит, так и надо.
Ветрам дуть, а солнышку светить.
Самым близким быть со мною рядом.
Провожать, встречать, учить, жалеть,
Обнимать, лелеять, быть построже.
Знать, что ты на этой же земле,
Зыбкость мира ощущая кожей.

@темы: стихи

---

30.03.2012 в 09:41

Пишет  sleep spindles:

картинки
Рэй-Рэй человек с солнцем из задницы *у него даже имя с англ ray - луч, а Джошуа-Иешуа спаситель*

Рэй, дороги и музыка это то, что всегда идет вместе.




Тут классный плейлист американских дорожных песен. Есть там знакомые по фильму "King of the Road" Roger Miller и "On the Road Again" Willie Nelson.

@темы: музыка: подборки, фотографии: люди

---

03.01.2012 в 18:01

Пишет  10v:

Google Reader
Наверняка не только я пользуюсь Google Reader или другими сервисами для чтения лент RSS.
Что вы там читаете? Какие у вас любимые каналы? Много ли подписок?
У меня очень много, и для меня ридер - не то место, где нужно все и обязательно читать, а скорее сайт, куда я захожу, когда есть время.

Могу поделиться своими:

- очень много по немецкому, практически все deutsche welle, если есть интересующиеся, могу тоже скинуть.

fashion:
feeds.feedburner.com/TheSartorialist
mariannann.blogspot.com/feeds/posts/default
ritagalkina.blogspot.com/feeds/posts/default
feeds.feedburner.com/fashionnotfashion?format=x...

999reasonswhy.tumblr.com/rss - мотивация для следящих за фигурой, правда, больше не обновляется

папка "настроение" (всякие девочковые штуки, дизайн интерьера, рецепты etc.)
www.marinagiller.com/feeds/posts/default
bawkbawkbawk.blogspot.com/feeds/posts/default
www.79ideas.org/feeds/posts/default

+++

www.bellemaison23.com/feeds/posts/default
brightbazaar.blogspot.com/feeds/posts/default
coralcafe.blogspot.com/feeds/posts/default
www.fash-n-chips.com/feeds/posts/default
feeds.feedburner.com/honestlywtf
www.fussingwithforks.com/feeds/posts/default
frenchbydesign.blogspot.com/feeds/posts/default
josevillablog.com/feed
www.houseofturquoise.com/feeds/posts/default
madebygirl.blogspot.com/feeds/posts/default
www.merrimentevents.com/feed/

и эти жж, конечно:
nicety.livejournal.com/data/rss
air-we-inspire.livejournal.com/data/rss

сайты в духе лайфхакера:
feeds.feedburner.com/lifeidea
feeds.feedburner.com/demoblog-ru
feeds.feedburner.com/Selfhackerru

еще слежу за Антоном Носиком:
dolboeb.livejournal.com/data/rss

@темы: интернет: ссылки